24.02.2018 10:05
Москва, 23 февраля — «Вести.Экономика» Проблемы, с которыми столкнулись финансовые власти Советского Союза во время и после Великой Отечественной войны, были не новы: сокращение доходной части бюджета, падение объемов гражданского производства, нестабильность потребительского рынка, огромная масса фальшивых денежных знаков, оставшаяся на всего лишь что освобожденных от оккупантов территориях. О том, кто и как решал эти вопросы — в совместном проекте «Вести.Экономика» и журнала «Бюджет».
Лекарство было найдено — денежная реформа. Внедрить ее должен был нарком финансов, вынесший на своих плечах тяготы военного времени, организовавший в эти тяжелейшие годы бесперебойное снабжение армии и тыла денежными и материальными ресурсами — Арсений Григорьевич Зверев.
Зверев родился 18 февраля 1900 году в Клинском уезде Московской губернии в семье рабочих. Образование получил в двухклассном училище, которое окончил в 1912 году, и на Центральных курсах наркомата финансов (1924–1925). С 12 лет работал на Трехгорной мануфактуре, а в 19 добровольцем ушел на Гражданскую войну. По возвращении устроился служащим по линии продовольственного, финансового обеспечения и налогового учета вначале в родном Клинском уезде, а затем в Брянской области. В 1932 году Зверев стал заведующим Бауманским районным финансовым отделом Москвы.
В 1936 году избран председателем Молотовского райсовета Москвы, а в 1937-м — первым секретарем райкома партии этого района. Впрочем, в том же 1937 году Зверев оставляет партийную работу — он был выдвинут на должность заместителя наркома финансов СССР. И вскоре, 19 января 1938 года, Арсений Григорьевич становится наркомом финансов страны.
Все для фронта
Эксперимент руководящей партийной и финансовой работы позволил новому наркому успешно решать непростые задачи предвоенных лет. Все они прошли под знаком неуклонного повышения затрат госбюджета на оборону: в 1938 году затраты Наркомата обороны составляли 2,7 миллиарда рублей (21,3% всех расходов бюджета), в 1939 году — 4,1 миллиарда (26,3%), в 1940 году — 5,7 миллиарда (32,2%), а в 1941-м достигли рекордной суммы в 7,3 миллиарда рублей.
В 1940 году Наркомат финансов СССР, как и все советские предприятия, был переведен на восьмичасовой рабочий день и семидневную рабочую неделю. Обстановка требовала поддержания режима экономии во всех отраслях хозяйства. Ответственность за это лежала на Наркомате финансов. Необходимо было наблюдать за снижением норм расходования сырья, материалов, топлива и электроэнергии, мобилизацией хозяйственных резервов, ликвидацией потерь в производстве. Весь этот объем работы выполняли местные контрольно-ревизионные органы, подотчетные Наркомфину на началах полной централизации.
В первые месяцы войны стали очевидны колоссальные хозяйственные потери СССР. К ноябрю 1941 года в зоне оккупации оказались наиболее развитые регионы страны. На этой территории проживало около 40% населения. Тут производилось 63% угля, 58% стали, 68% чугуна, 60% алюминия. Не менее разорительными для народного хозяйства были и аграрные потери.
Плановая социалистическая экономика оказалась более приспособлена к мобилизационным мерам, чем экономика царской России (когда дефицит бюджета с 38% в 1914 году вырос до 89% в 1917-м). Наркомфину удалось использовать необходимые ресурсы на военные нужды. В результате 57–58% национального дохода, 65–68% промышленной и около 25% сельскохозяйственной продукции было выделено из народного хозяйства и использовано всего для оборонных целей.
Масштабное отступление Красной армии в первые месяцы войны сопровождалось эвакуацией промышленных предприятий и учреждений. К середине октября 1941 года Наркомфин тоже вывез половину своих сотрудников в Казань. Однако полная эвакуация комиссариата не состоялась — Москву отстояли, и с начала 1942 года работа Наркомата финансов вошла в привычное военное русло.
Совсем секретно
Реформа послевоенного денежного обращения, планировавшаяся в самый пыл войны — дело, окруженное строгой государственной тайной. Стоит ли изумляться тому, что недавно рассекреченные документы несколько отличаются от версии, изложенной в воспоминаниях министра Зверева? Между тем события развивались так.
Уже 28 января 1943 года состоялось первое заседание Группы денежного обращения. Стенограмма выступления наркома Зверева содержит такие слова: «Какие вопросы должна будет затрагивать эта группа? Ясно, что основное — приведение в порядок денежного обращения. Затем — вопросы заработной платы, цен, госкредита, платежей населения, коммунальных услуг, отношения деревни, причем каждый вопрос содержит в себе много элементов работы»[4]. Фактически в изложении сферы деятельности группы содержится в сжатом виде план денежной реформы.
Почему же в его воспоминаниях мы находим совсем другую дату начала работы над денежной реформой — на год позже? Зверев частично дает нам ответ на этот вопрос: «Форма работы этой группы с точки зрения конспирации: эта группа должна трудиться в совершенно секретном порядке».
Арсений Григорьевич скончался в 1969 году и не имел возможности исправить ошибки в посмертном издании своих воспоминаний 1973 года. Но документы говорят о том, что концепция будущей послевоенной реформы была готова уже в 1943-м. Рабочий документ Наркомфина с грифом «Негласно», который датирован 3 ноября 1943 года и называется «Вопросы денежной реформы (проект)», представляет детальный поэтапный план реформы на нескольких десятках страниц.
В нем, в частности, говорится о следующих задачах:
«А. Добиться соответствия между количеством денег в обращении и потребностями хозяйственного оборота в деньгах.
Б. Создать обстоятельства, устраняющие возможность и необходимость чрезмерного выпуска денег в обращение и связанного с этим роста цен (обесценения рубля) в послереформенное время».
Самым сложно реализуемым пунктом было фактическое изъятие денег у населения, без которого невозможно было бы ни побороть инфляцию и остановить рост цен, ни пресечь рост преступности, подпитываемой противозакооно нажитыми в период войны доходами. В совершенно секретной справке, подготовленной Минфином СССР в неустановленный этап 1947 года, предшествовавшей реформе, указано, что если в 1939 году было выпущено в обращение 17,2 миллиона рублей, то по состоянию на декабрь 1947 года предполагается нахождение в обороте 53,4 миллиарда рублей. И «по предварительным данным, изъятие денег за первую половину декабря составит 6 миллиардов рублей».
1 к десяти
13 декабря 1947 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение об утверждении проекта постановления Совета министров СССР «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары», а также об официальном объявлении о проведении денежной реформы и отмене карточек по радио в 18:00 14 декабря 1947 года и об опубликовании 15 декабря 1947 года в центральной печати (газетах «Истина» и «Известия») текста постановления. Денежная реформа началась.
Наличные деньги старого образца обменивались на новые в соотношении 10:1. Вклады населения в сберкассах подлежали обмену по курсам: до 3 тысяч рублей — 1:1, до 10 тысяч рублей — 3:2, свыше 10 тысяч рублей — 2:1.
Заработная плата за декабрь была выплачена рабочим и служащим уже в новых деньгах. Были снижены цены: пайковые — на 10–12%, коммерческие — в среднем в 2,5 раза.
Реформа в краткосрочной перспективе привела к изъятию излишков наличной денежной массы и существенному сокращению расходов домохозяйств за счет падения цен. Другим эффектом реформы, имевшим более долгосрочный нрав, стало укрепление рубля по отношению к иностранным валютам и создание условий для последующего перевода рубля с долларовой на золотую основу. Советский Союз совершил этот переход 1 марта 1950 года. Золотое содержание рубля было зафиксировано в размере 0,222168 грамма чистого золота.
В записках министра Зверева есть небольшое и данное в сносках (наверное, в силу персональной скромности) упоминание о том, что его срок пребывания на посту министра финансов страны представлял бы собой рекорд по длительности, бьющий достижение знаменитого французского министра XVII века Кольбера, если бы не одно но. В феврале 1948 года после такого удачного старта денежной реформы Зверев был снят с поста министра и назначен заместителем министра финансов. Пост министра финансов занял А. Н. Косыгин — председатель Совета министров РСФСР, опытный глава и выдающийся экономист.
Рассказывают, что, придя домой, Зверев в шутку сказал, что его сделали «восьмым замом», на что супруга заметила: зато он стал «рано» приходить с работы — к 10 часам вечера. На работе Зверев отмечал изменение поведения своих коллег — некоторые перестали с ним здороваться и при встрече изображали занятость и невнимание. О таких Зверев говорил: «Очень интересно наблюдать»!
Но все опять изменилось в декабре того же 1948 года: Зверев опять был назначен министром финансов СССР. Он не стал обременять себя местью отвернувшимся от него в этап временной опалы, сразу приступил к работе. На счету Зверева было масса побед. Министром он оставался до самого выхода на пенсию в 1960 году.
Последующие 9 лет Зверев провел за книгами, рыбалкой и охотой. Но помимо этого, Арсений Григорьевич занимался литературным трудом. Он оставил потомкам удивительно содержательные и мастерски написанные мемуары — «Записки министра», которые представляют собой настоящую энциклопедию управленца высшего звена. Мемуары насыщены цифрами, но при этом изложены легким и живым языком. И что не менее характерно для стиля Зверева, они рассказывают о событиях языком фактов, а не личностно окрашенных оценок.
Таким же цельным, живым и содержательным, как его мемуары, был стиль работы министра военного времени Зверева. Таким он останется в истории Министерства финансов и страны.
«Уже в ходе войны исподволь мы начали готовиться к послевоенной денежной реформе. Помню, как-то в конце 1943 года часов в 5 утра мне на дачу позвонил И. В. Сталин. Глава правительства извинился за запоздалый (правильнее было бы сказать — ранний) звонок и добавил, что речь идет о чрезвычайно важном деле. Вопроса, который последовал, я никак не ожидал. Сталин поинтересовался, что думает Наркомат финансов по поводу послевоенной денежной реформы.
Я ответил, что уже размышлял об этом, но пока своими мыслями ни с кем не делился.
— А со мною можете поделиться?
— Разумеется, товарищ Сталин!
— Я вас слушаю.
Последовал 40-минутный телефонный разговор».
(Из воспоминаний министра Зверева, опубликованных в 1973 году)
М. Р. ЗЕМБАТОВ, кандидат экономических наук
Источник: vestifinance.ru
