Донна Пеннер получила общий наркоз, но он не сработал
Канадка Донна Пеннер чувствовала себя спокойно по поводу запланированной операции на брюшной полости, пока не проснулась именно в тот момент, когда хирург сделал первый надрез. Она рассказывает, как пережила адскую боль от операции в полном сознании.
В 2008 году меня записали на диагностическую лапароскопию в больнице в моей провинции Манитоба в Канаде. Мне было 44 года, и я страдала на сильные кровотечения во время месячных.
Мне делали общий наркоз раньше, и я знала, что так же будет и во время этой операции. Я никогда до этого не имела проблем с ним, но когда мы приехали в больницу, то все же волновалась.
Во время лапароскопии хирург делает надрез на животе, через который вводит прибор, чтобы можно было рассмотреть, что и как. Вместо одного большого надреза вам делают три-четыре маленьких.
Операция началась хорошо. Меня положили на операционный стол и начали стандартные процедуры: подключили все необходимые мониторы и стали готовить меня к операции.
Анестезиолог поставил мне капельницу, а потом надел мне на лицо маску и сказал: «Глубоко вдохните». Я так и сделала и погрузилась в объятия сна, как и должно было произойти.
Когда я проснулась, то все еще слышала звуки операционной. Стук и лязг приборов, шум мониторов и тому подобное. Я подумала: «О, отлично, все наконец-то кончилось».
Я лежала и чувствовала, что действие лекарств еще не прошло, но в то же время я была в сознании и наслаждалась приятным ощущением полной расслабленности после пробуждения.
За несколько секунд, когда я услышала голос хирурга, все изменилось.
Присутствующие в операционной двигались и делали каждый свое дело, а потом неожиданно я услышала, как хирург произнес: «Скальпель, пожалуйста». Я просто замерла. В голове мелькнула мысль: «Что же это я только что услышала?»
Я ничего не могла сделать. Мне ввели лекарство, которые обездвижили тело: их обычно используют в операциях на брюшной полости, потому что они расслабляют мышцы живота, и те не сокращаются, когда их надрезают.
К сожалению, общий наркоз не подействовал, подействовал лишь парализующий компонент.
Я запаниковала. Я думала, такого не может произойти. Я подождала несколько секунд, а потом почувствовала, как врач сделал первый надрез. Мне не хватает слов, чтобы описать боль — он был просто невыносим.
Я не могла открыть глаза. Первое, что я попытались сделать, — это сесть, но не смогла и пошевелиться. Ощущения были такие, словно кто-то сидел сверху, причавивши своим весом.
Пребывание в сознании во время операции
— Случайное возвращение к сознанию во время операций с общим наркозом случается один раз на 19 000 операций.
— Пациенты часто не могут сообщить, что проснулись, через действие мышечному релаксанту на организм.
— Большинство пробуждений длится меньше, чем пять минут.
— 40% таких пациентов испытывают психологический вред средней и высокой степени тяжести.
— Пробуждение чаще всего происходит во время кесарева сечения или кардиоторакальной операции, или если пациент имеет значительный лишний вес.
— Больше информации можно найти в англоязычном буклете Королевского колледжа анестезиологии. Там описано, почему случаются случайные пробуждения во время операций с общим наркозом, и что делать, чтобы их предупредить.
Источник: Королевский колледж анестезиологии/ Ассоциация анестезиологов Великобритании и Ирландии.
Я хотела что-то сказать, как-то пошевелиться, но не могла. Я была настолько парализована, что не могла даже плакать.
В этот момент я услышала свое сердцебиение на мониторе. Ритм учащался и учащался.
Я была до безумия напугана. Я слышала, как врачи работают надо мной, слышала, как они разговаривают. Я чувствовала, как врач делал все надрезы и проталкивал прибор в мой живот.
Я чувствовала, как он двигает мои органы, осматривая их. Я слышала, как он говорил что-то вроде: «Взгляните на аппендикс, он имеет вполне здоровый вид, толстая кишка имеет хороший вид, яичник тоже».
Мне удалось трижды дернуть ногой, чтобы показать, что я проснулась. Но каждый раз кто-то клал на нее руку, чтобы успокоить, не сообщая, что я пошевелилась.
Операция длилась около полутора часа.
Я покинула свое тело. Не могу сказать, что попала на небеса, но на земле я тоже не была
Вдобавок ко всему, из-за того, что я была парализована, они провели интубацию, подключили меня к аппарату искусственной вентиляции легких и поставили вентилятор на семь вдохов в минуту.
Мое сердце билось с частотой 148 ударов за минуту, а все, что я имела — это эти семь вдохов в минуту. Я задыхалась. Казалось, что мои легкие горят.
Наступил момент, когда я подумала, что операция закончилась, и осталось только завершающие процедуры. Это было тогда, когда я заметила, что могу пошевелить языком.
Я поняла, что действие парализатор заканчивается. Я подумала: «Попробую покрутить дыхательную трубку, которая все еще у меня во рту». И я начала шевелить ее языком, чтобы привлечь внимание.
Сработало. Я привлекла внимание анестезиолога. Но он, наверное, подумал, что я отошла от действия паралитика больше, чем на самом деле, потому что взял трубку и вытащил ее.
Я лежала и думала: «вот Теперь я точно в беде». Я уже мысленно попрощалась с семьей, ибо не думала, что выживу. Теперь я уже не могла дышать.
Я слышала, как кричит медсестра. Она стояла рядом и повторяла: «Дыши, Донна, дыши». И я ничего не могла сделать.
Она повторяла это снова и снова, и произошла странная вещь. Я покинула свое тело.
Я христианка и не могу сказать, что попала на небеса, но на земле я тоже не была. Я знаю, что была в каком-то другом месте. Там было тихо. Звуки операционной залы остались, я все еще их слышала. Но они казались очень далекими.
Сразу после операции меня направили к психотерапевту, потому что я пережила серьезную травму
Страх исчез, исчезла и боль. Мне было тепло, уютно, я чувствовала себя безопасно. Инстинктивно я знала, что не сама. Рядом была чья-то присутствие.
Я всегда говорю, что то был Бог, у меня не было никаких сомнений, что это был он. Потом я услышала голос, который произнес: «Что бы ни случилось, с тобой все будет хорошо».
В этот момент я знала: я буду жить или умру — все будет хорошо. На протяжении операции я молилась, чтобы чем-то занять мысли, пела и думала о муже и детях. Но когда ощутила это присутствие, подумала: «пожалуйста, дай мне умереть, я больше не могу».
И я вернулась обратно так же быстро, как и попала туда. Через мгновение я уже снова была в своем теле в операционной. Я все еще слышала, как врачи работают надо мной, а медсестра кричит: «Дыши, Донна».
И вдруг анестезиолог сказал: «Кислорода ей!». Мне надели маску и начали вручную накачивать воздух в легкие.
Как только они это сделали, жжение в легких исчезло. Я почувствовала значительное облегчение и снова начала дышать. Именно тогда анестезиолог дал мне лекарства, которые прекратили действие паралитика. Вскоре я уже могла говорить.
Позже, когда я отходила после такого испытания, в палату зашел хирург. Он взял мою руку в свои и сказал: «Я понял, что возникли определенные проблемы, миссис Пеннер».
Я ответила: «Я не спала и чувствовала, как меня резали». Его глаза наполнились слезами, он сжал мою руку и сказал: «Мне так жаль».
Я начала рассказывать ему о том, что слышала, как он говорил — его комментарии о мой аппендикс и внутренние органы. А он повторял: «Я так и сказал, так и сказал».
Я спросила: «Вы заметили, что я не спрашиваю вас о диагнозе?» А он посмотрел на меня и сказал: «Вы уже знаете, не так ли?» «Да, знаю», — согласилась я и назвала ему диагноз.
С тех пор, как проснулась во время операции, прошло уже девять лет. Я подала иск против больницы, суд его удовлетворил.
Сразу после операции меня направили к психотерапевту, потому что я пережила серьезную травму. Я не понимала даже, на какой день недели был назначен мой визит к врачу. У меня все смешалось. Такие вещи не проходят бесследно.
Но мне помогло то, что я говорила об этом. Со временем я смогла рассказать свою историю.
Я много читала о інтранаркозне пробуждения. Связалась с факультетом анестезиологии Университета Манитобы и уже несколько раз выступала перед интернами.
Обычно моя история кажется им ужасной. Ну и всегда бывает несколько лиц, по которым катятся слезы, когда я об этом рассказываю.
Моя история не для того, чтобы обвинить или тыкать пальцем. Я хочу, чтобы люди поняли, что это может произойти и происходит.
Я хочу обратить внимание общественности на это и помочь получить хорошие результаты из такого ужасного опыта.
По материалам: BBC
