Автор фото, Getty Images
США и Европа распространяется вирус Западного Нила. Эта смертоносная болезнь существует десятилетиями, но против нее до сих пор нет ни вакцины, ни лекарства. Почему?
Энтони Фаучи имел выдающуюся карьеру — он был одним из ведущих исследователей ВИЧ, а затем стал лицом борьбы с пандемией Covid-19. Но недавно он попал в больницу из-за совсем другого вируса.
В прошлом месяце у 83-летнего мужчины появились лихорадка, озноб и усталость — как оказалось, эти симптомы вызвал вирус Западного Нила, патоген, передающийся комарами, который впервые был обнаружен в Уганде в 1930-х годах.
Но Фаучи заразился вирусом не в Восточной Африке — инфицированный комар укусил его на собственном крыльце, и такие случаи становятся все более распространенными.
В Центре по контролю и профилактике заболеваний США (CDC ) сообщили BBC, что ежегодно вирусом Западного Нила болеют 2000 американцев, 1200 как следствие получают опасные для жизни неврологические заболевания, а более 120 случаев завершаются летально.
«Заболеть рискуют все», — говорит Кристи Мюррей, профессор педиатрии в Университете Эмори в Атланте, штат Джорджия, изучающая вирус Западного Нила на протяжении почти двух десятилетий.
«Для того, чтобы заразиться, достаточно простого укуса комара. И хотя мы видим, что в тяжелой форме болеют преимущественно пожилые люди, молодые люди тоже болеют», — добавляет она.
Автор фото, Getty Images
В конце августа 1999 года врач-инфекционист из городского района Департамента здравоохранения и психической гигиены о двух случаях вирусного энцефалита, то есть воспаления мозга.
После подобных случаев в соседних больницах приступили к расследованию. Подсчеты показали, что всего эта таинственная эпидемия в конце концов заразила около 8200 человек во всем городе. Это была первая известная вспышка вируса Западного Нила в Западном полушарии.
Никто точно не знает, как вирус попал в США из Африки, Ближнего Востока, южной Европы и России, где он циркулировал десятилетиями, но исследования показали, что основными носителями вируса являются птицы. Комары заражаются вирусом, когда пьют кровь зараженных птиц, а затем передают его людям.
С момента первой вспышки в 1999 году в США зарегистрировали более 59 000 случаев и более 2 900 смертей от вируса Западного Нила, хотя по некоторым оценкам, реальное количество инфекций превышает три миллиона.
Сейчас растет обеспокоенность тем, что вспышки вируса Западного Нила в США и во всем мире участятся из-за изменения климата. Исследования показали, что высокие температуры могут ускорить развитие комаров, быстроту укусов и инкубацию вируса в комаре.
В Испании, где вирус эндемичен, беспрецедентная вспышка в 2020 году сопровождалась длительным периодом повышенного распространения вируса.
Это вызывает особую обеспокоенность, поскольку, хотя инфекции преимущественно протекают бессимптомно, и только каждая пятый человек испытывает легкие симптомы, тяжелые случаи могут привести к пожизненной инвалидности.
Приблизительно у 1 из 150 человек вирус может проникнуть в мозг и центральную нервную систему, вызывая опасное для жизни воспаление, а во многих случаях – повреждение мозга.
Особенно уязвимы люди с иммунодефицитом , старше 60 лет, с диабетом или гипертонией
«Мы считаем, что при гипертонии повышенное давление в мозге позволяет вирусу легче преодолевать гематоэнцефалический барьер», — говорит Мюррей.
Наблюдая за пациентами, страдающими тяжелыми случаями вирусной инфекции Западного Нила на протяжении многих лет, Мюррей заметила, что вызванное воспаление может в конечном итоге повлечь за собой настолько серьезную атрофию или уменьшение мозга, что на снимках это напоминает мозг людей, которые получили черепно-мозговые травмы.
«Среди тех, кто имеет тяжелое течение заболевания, около 10% умрут от острой инфекции, а примерно 70-80% будут иметь долгосрочные неврологические последствия», — говорит Мюррей.
«Тем, кто выживает, не всегда становится лучше, но часто — хуже. Люди говорят о депрессии, изменении личности и тому подобное», — говорит она.
Однако, несмотря на такие риски, сейчас нет ни вакцины, ни какого-либо специфического лечения, которое могло бы помочь людям, страдающим инфекцией.
«Эта болезнь стала забыта, — говорит Мюррей. — Только в этом году ко мне обращалось много пациентов, которым недавно поставили диагноз вирус Западного Нила, и спрашивали: «Что мы можем сделать?», и мне приходилось: «На самом деле ничего». Есть только поддерживающая терапия, и у меня кроется сердце, когда я должен им это говорить», — признается ученая. и высокоэффективные вакцины против этого вируса — но не для людей, а для лошадей.
В период с 2004 по 2016 год провели девять клинических испытаний различных вакцин для человека, но несмотря на то, что все они хорошо переносятся и вызывают иммунный ответ, ни одна из этих вакцин не дошла до третьей фазы клинического. исследование, после которого вакцины одобряют для использования.
Кэролин Гулд, медработница из отдела трансмиссивных заболеваний CDC в Форт-Коллинге, штат Колорадо, говорит, что препятствием для создания вакцины является спорадический и непредсказуемый характер вспышек вируса, поскольку для того, чтобы убедиться, что вакцина действительно работает , он должен циркулировать в течение определенного времени.
«Некоторые испытания начинали во время затишья без большого количества заболеваний, — говорит Мюррей. — Но потом произошла вспышка в 2012 году, когда было более 2000 случаев только в Техасе, и более 800 из них были тяжелыми. Поэтому если бы они подождали несколько лет, то имели бы необходимое количество участников».
В 2006 году большое исследование экономической эффективности вакцин пришло к выводу, что универсальная программа вакцинации против вируса Западного Нила вряд ли сэкономит деньги системы здравоохранения. Гулд считает, что затраты на разработку вакцины в сочетании с сомнительной финансовой отдачей с точки зрения фармацевтической компании стали главным сдерживающим фактором для разработки вакцины.
Однако в последние годы предложили ряд возможных альтернатив. Некоторые ученые рекомендовали специальную программу вакцинации для людей старше 60 лет, имеющих больший риск заражения вирусом, в то время как Гулд предлагает программу, направленную на конкретные регионы США, где наиболее распространены комары-переносчики вируса.
Кроме того, Гулд считает, что появляется все большее количество доказательств долгосрочных последствий неврологических повреждений, вызванных вирусом Западного Нила, и это может сделать финансирование разработки вакцины более привлекательным.
По последним оценкам, экономическое бремя госпитализированных пациентов с вирусом Западного Нила составляет 56 миллионов долларов, а краткосрочные и долгосрочные расходы могут превышать 700 000 долларов на пациента.
«Недавние исследования показывают, что вакцина может быть экономически эффективна, если применять ее для групп высокого риска в определенных географических местах», — говорит Гулд.
Учитывая летальные случаи и неврологические расстройства, вызванные вирусом, Пол Тамбия, президент Международного общества инфекционных болезней, называет нынешнюю неспособность найти решение «отсутствием воображения».
Вместо локальных испытаний вакцин в США он предлагает организовать большое международное испытание с сотнями различных исследовательских центров, не только в США, но и в тех частях Африки, где вирус эндемичен. По его мнению, это будет более эффективным способом сбора необходимых доказательств.
Хотя для запуска такой инициативы понадобится несколько миллионов долларов, он говорит, что это возможно воплотить в жизнь посредством государственно-частного партнерства, объединения ресурсов разных правительств пострадавших стран и малых и средних фармацевтических компаний, чтобы помочь снизить связанные финансовые риски, если испытание не подтвердит эффективность вакцины.
«Есть несколько возможных механизмов, чтобы это воплотить, — говорит он. — Просто нужна сила воли, чтобы что-то сделать».
Автор фото, Getty Images
Не менее актуальна необходимость найти более эффективные методы лечения для людей, которые перенесли серьезные заболевания в результате вирусной инфекции Западного Нила.
Мюррей говорит, что хотя разработали несколько вариантов лекарства на основе искусственно созданных антител против вируса, их исследование не продвинулось дальше испытаний на грызунах, и их разработчики столкнулись с теми же препятствиями, что и производители вакцин.</
Мюррей считает, что самой неотложной потребностью является препарат, который не только будет уничтожать вирус, но и может быть использован для ослабления бурного воспаления в мозге, которое вызывает много неврологических осложнений. Она подозревает, что в некоторых случаях вирус попадает в нервные клетки мозга, где его нелегко уничтожить.
«Он преодолевает гематоэнцефалический барьер и попадает в мозг, и именно там возникает воспаление и повреждение, — говорит она. – Проблема заключается в том, что многие существующие противовирусные препараты не могут достичь мозга».
Но могут быть альтернативные возможности. Тамбия считает, что мы можем изучить многие уроки по пандемии Covid-19, где, несмотря на глобальные гонки по разработке препарата против вируса Sars-CoV-2, одним из самых эффективных методов лечения оказался дешевый стероид под названием дексаметазон.
После лечения многочисленных пациентов с воспалением головного мозга, как старший консультант по инфекционным заболеваниям в больнице Национального университета в Сингапуре, Тамбия убежден, что поиск правильного стероида для уменьшения воспаления может в конце концов помочь многим пациентам выздороветь.
«Вирус Западного Нила — это флавивирус, и пока нет лицензированных противовирусных препаратов против ни одного из флавивирусов — денге, Зика или японского энцефалита, — говорит он. — Я думаю, что будущее за стероидами».
>
Однако для того, чтобы определить соответствующий препарат для борьбы с вирусом Западного Нила, нужны дополнительные данные, и Тамбия предполагает, что их можно получить с помощью специального исследования.
«Мы потенциально могли бы привлечь пациентов с энцефалитом, вызванным вирусом Западного Нила, и испытать различные методы, некоторые стероиды, а также моноклональные антитела, и, надеюсь, это ответило бы», — говорит Тамбия.
В конце концов, Мюррей и Тамбия надеются, что внимание, которое привлекла к вирусу Западного Нила болезнь Фаучи, поможет убедить политиков выделить большее финансирование на болезнь, на которую сейчас обращают так мало внимания.
«Вирус с нами надолго, и мы и дальше будем иметь такие вспышки, — говорит Мюррей. — Если кто-то вроде Фаучи будет говорить об этом, это может способствовать дополнительному финансированию для изучения вируса и позволить ученым сосредоточиться на вакцинах и терапии. Потому что прошло 25 лет, когда вирус Западного Нила возник в Соединенных Штатах, а мы до сих пор ничего не имеем».
